В прошлом учебном году Саша закончила второй класс музыкальной школы. Готовясь к релокации, я, не питая иллюзий и мало на что надеясь в начале лета, когда все мыслимые сроки для подачи заявок и проведения прослушиваний давно прошли, написала в консерваторию Куопио с просьбой посоветовать что-нибудь девочке, которая играет на рояле, играет, скажем прямо, неплохо, и хотела бы продолжать заниматься музыкой.
Знаете, ответ пришел почти сразу. Мне прислали регистрационную ссылку на дополнительное прослушивание в музыкалку, назначенное на первую декаду августа, и попросили не затягивать.
Не затягивать я умею.
о (у нас электронное пианино с полноразмерной клавиатурой, с трудом, но все-таки позволяющее таскать себя туда-сюда по Европе) и всей семьей уезжаем в отпуск.
В начале августа, перед самым началом финского учебного года, уже в приглашении, организаторы уточнили дата-место-время проведения прослушивания и список заданий, которые предстоит выполнить конкурсанту: пение, по возможности, музицирование и пара упражнений на проверку чувства ритма и памяти: педагог “рисует” с помощью деревянных палочек ритмическую картинку — ребенок повторяет, педагог играет на рояле небольшую мелодию — ребенок голосом повторяет. С каждым разом картинка-мелодия становится все длиннее и замысловатее, поэтому желательно вслушиваться до последнего.
В день прослушивания мы надлежащим образом подготовили Сашу. В ее случае это означает хорошо выспаться, искупаться, а потом пообедать вкусными макаронами с фрикадельками. Ну, и и немного размять руки этюдом Листа, но только совсем немного!
Дополнительный набор на то и дополнительный, что детей немного: мы вторые в очереди на прослушивание. Распорядители в фойе школы провожают нас до нужного кабинета, ждем, сидя на ступеньках лестницы, меряемся кроссовками. Никакой суеты.
Входим в класс, Гошка увязывается с нами. Прослушивание ведет преподаватель-мужчина, на английском, ему помогает преподаватель-секретарь, немного говорящая по-русски. Саша почти все понимает сама, я лишь страхую, чтобы избежать разночтения в нюансах, которые могут оказаться решающими в такой ситуации. Саша, загоревшая, в хорошем настроении, бойко повторила за преподавателем голосовые и ритмические головоломки, затем села к роялю, отрегулировав банкетку.
Мы заранее обсудили с Сашей программу и даже немного поспорили из-за того, кто прозвучит лучше и уместнее, Чайковский или Бах. Остановились на Бахе — и не пожалели: hyvä! Инвенция в хорошем темпе и с настроением произвела должное впечатление на преподавателей, успевших за минуту и 16 секунд, что длится произведение, оценить посадку и постановку рук.
– Есть ли у вас дома инструмент?
– Конечно.
– Нормальное фортепиано, не синтезатор?
– Да, конечно.
Последний номер программы — сольное пение. Это пока не Сашин жанр, ее связки слабоваты для чистого пения: она хорошо слышит тон, но вынуждена преодолевать широкие интервалы, “залезая” голосом на вершину. Поначалу Саша планировала затянуть что-то унылое про ослика, но природный оптимизм, “Кавказская пленница” и белый плюшевый медведь из ИКЕА, с которым Саша не расставалась все лето, скорректировали выбор в пользу Песни про медведей.
– Вы учились в ЦМШ?
– Нет, обычная районная школа. Преподаватель необычный, это да.
– Каков репертуар?
– Классическая музыкальная школа: Шопен, Бах, Лист, Чайковский, Черни, Моцарт, Бетховен.
На все прослушивание — 10 минут. Вываливаемся из кабинета с чувством полного удовлетворения: мы (да, мы: лично я все лето отвечала за фрикадельки) работали все лето и выложились на все сто, мы молодцы — и неважно, каков будет результат.
“Ваша дочка Александра поступила в школу при консерватории Куопио”, — написали мне через неделю с небольшим.
Пока вы читали этот пост, мы уже подъехали к школе на первый урок по фортепиано, прихватив толстенькую папку с нотами. Мы немного взволнованы, пожелайте нам удачи.